За два дня до того, как я оказался здесь, в её доме, мы встретились в Западном Голливуде с фотографом Рафаэлем Паваротти, чтобы отснять фотосессию для «истории с обложки». Новая музыка на подходе — и её будет в избытке, но давайте не будем забегать слишком далеко вперёд. В своём, возможно, самом амбициозном музыкальном проекте на сегодняшний день, меняющая культуру обладательница множества наград, королева везде, куда бы не завёл её пытливый ум, нацелила всю свою артиллерийскую мощь на музыкальный ландшафт Америки конца двадцатого столетия. Стоит ли упоминать, что в этой работе есть и доля мистерии? (прим.: один из жанров европейского средневекового театра, основанный на религиозных сюжетах).
Бейонсе Ноулз-Картер, автор отменных и ёмких текстов, начала засыпать меня сообщениями и набрасывать идеи, пока мы обсуждали тематику её съёмки для журнала. Модная фантазия, собравшая все штампы клубной жизни последней четверти прошлого века. Диско-шары, лайтбоксы, массивные головные уборы? Безусловно. Лошадь на танцполе? Однозначно. Мотоцикл ради того, чтобы она смогла покрасоваться в кожаном аутфите от Джуниа Ватанабе и сапогах «Harris Reed X ROKER»? Почему бы и нет. Би хотела поиграть с модой, как никогда раньше, и пока мы обменивались референсами (от андеграундных образов 1990-х до эксцентричных примеров из 80-х) и говорили о причёсках и макияже, параллельно знакомясь с её командой, концепция искрящегося ретро-футуризма начала обретать конкретную форму.
Всё было так непринуждённо. Крайний раз мы работали вместе в конце 2020 года, в обстоятельствах, когда видеоконференция была нашим единственным каналом связи: я в Берлине, она в Хэмптоне. Как только мир снова распахнул свои двери, мы столкнулись на одной вечеринке, устроенной нашим общим другом, где, естественно, после короткого разговора я предложил ей провести ещё одну фотосъёмку. Загадочная, как всегда, она ответила: «Думаю, можно устроить что-нибудь к июлю». И растворилась в темноте.
Впрочем, она осталась верна своему слову. Солнечным утром в начале апреля этого года — через несколько дней после её выступления на сцене главной кинематографической премии в США, разобравшись со школьной рутиной, она вошла в двери нашей студии в полной готовности: белая футболка, узкие джинсы, лабутены, волосы затянуты в высокий хвост; словом, Би в привычном рабочем режиме. Как это присуще Рафу, он начал съёмочный день с того, что собрал всех в круг для совместной молитвы. Атмосфера была просто сказочная, и вскоре Би полностью раскрепостилась. Её муж и дети устроили ей сюрприз и приехали на площадку. Семейный день, хотя и немного сюрреалистичный.
И вот, спустя два дня, я стал гостем в доме Картеров в Лос-Анджелесе, в кругу их семьи за праздничным столом в воскресенье. Мне даже не по себе от того, насколько здесь спокойно, к слову, дом впечатляет минимализмом — акры белых стен, зеркала и предметы искусства. Что может быть уютнее, чем вечер за ароматным ужином из рёбрышек, кукурузы в сливочном соусе, гороха и картофельного пюре. Что меня потрясает, так это то, насколько расслаблена хозяйка. Нынче о её железной преданности профессии и частной жизни ходят легенды, и всё же она здесь, дома, с распущенными волосами, без макияжа, в толстовке, такая, какая есть. Её броня опущена, смех заразителен, лицо украшает нежный румянец, в этот момент она похожа на подростка.
Не могу перестать думать о том, что все эти стены, воздвигнутые Бейонсе, существуют не для того, чтобы тешить эго. А совсем наоборот. Они нужны для того, чтобы она могла «обнажиться» перед слушателем. «Моя территория, моё сердце, мой рассудок», — так она говорит о самом сокровенном, сохранение гармонии в этом маленьком потаённом мире требует немалых сил. Кто знает, сколько времени ей потребовалось, чтобы прийти к этому? В любом случае, приятно наблюдать динамику в развитии. Это бесценное время в её жизни. Сейчас ей 40, и она чувствует себя прекрасно и в роли матери, и в качестве творца, и как женщина.
Она вдруг спросила меня, хочу ли я послушать её новую музыку. Представьте себе реакцию человека, который впервые увидел её вживую в составе Destiny's Child двадцать три года назад, в нескольких кварталах от собственного дома, где группа выступала на карнавале в Ноттинг-Хилле в 1999 году — меня охватило безумное волнение, нарастающее по мере того, как мы продвигались в её домашнюю студию звукозаписи. Миновав формальности, она взяла свой ноутбук, подключила его к сети, пока мы рассаживались на диване, и молча нажала на кнопку «плэй».
Мгновенно на меня обрушилась волна звука. Зажигательный вокал и неистовые ритмы сливаются воедино, и в долю секунды я переношусь в клубы моей юности. Хочется вскочить с места и хаотично скакать по комнате. Музыка, которую я люблю до глубины души. Та, которая заставляет вас воспрянуть, которая меняет ваше представление о культурах и субкультурах, о людях в прошлом и настоящем, звучание, которое объединяет всех собравшихся на танцполе и волнует ваше сердце. Это же Бейонсе — ничего не бывает просто так. Я сижу, откинувшись назад, и наслаждаюсь происходящим.
Процесс создания затянулся, объясняет она, в связи с пандемией в её распоряжении было гораздо больше времени на обдумывание и переосмысление каждого шага. Всё так, как она любит.
Статьи
