АЛЕКСЕЙ ЧУМАКОВ: «Я НЕ СЧИТАЮ, СКОЛЬКО ЗАРАБАТЫВАЕТ МОЯ ЖЕНА»

ПЕВЕЦ, НЕДАВНО ОБРЕТШИЙ СТАТУС ЖЕНАТОГО ЧЕЛОВЕКА, РАССКАЗАЛ, КАК СТРОЯТСЯ ЕГО СЕМЕЙНЫЙ ОТНОШЕНИЯ С ЮЛЕЙ КОВАЛЬЧУК.Место для интервью Алексей выбрал как нельзя более подходящее для задушевных бесед — ресторан располагался на берегу озера, вокруг изумительной красоты ландшафты, свежий воздух… Алексей Чумаков и его жена Юля Ковальчук — поклонники загородной жизни. Здесь можно отдохнуть от суеты мегаполиса и напряженного гастрольного графика. Устроить личное счастье артисту непросто — из-за специфики работы, издержек популярности и, как ни странно, большого выбора. Алексею и Юле это удалось. Хотя сначала все воспринимали отношения этой пары как некую пиар-историю. Тем не менее молодые люди исправно появлялись на светских мероприятиях, уезжали вместе отдыхать, а потом стали жить под одной крышей. Новая глава их романа началась в мае этого года — они стали мужем и женой. Но, по словам Алексея, самое интересное еще впереди.Алексей, если бы вам предложили нарисовать собственную линию жизни, какой бы она была?
Алексей Чумаков: «Волнообразная, штриховая, которую тяжело и долго выводить. Любой шаг, любое достижение даются мне неимоверным трудом. Хотя удовольствие получаешь не только от результата, но и от обстоятельств, которые ему предшествовали. Чем богаче событиями и насыщеннее жизнь, тем интереснее сам человек. И тем больше неординарных личностей он к себе притягивает. Просто прямая успешная линия — это скучно. Есть разные категории людей: кому-то все удается легко, кто-то бьется, но ничего не выходит, а кто-то пожинает хорошие результаты своего труда. Я принадлежу к последней категории».Вы уже с подросткового возраста работали. Что вас на это толкало, ведь не трудное голодное детство?
Алексей: «В том числе. Трудное, но все равно счастливое. Был постперестроечный период. Люди стояли в очередях за продуктами, на месяц давали по талонам килограмм сахара, килограмм муки, бутылку водки, бутылку подсолнечного масла. Так жили все, но мы к тому же жили в Самарканде. То обстоятельство, что ты русский (а в эту категорию попадали и болгары, и армяне, и евреи), придавало еще более сложную окраску существованию. Нас считали чужими. Увы, так было, не знаю, как сейчас. Русские не могли занимать высокие должности, иметь престижную работу, и это осложняло жизнь еще больше. Если в России у людей еще был какой-то шанс, там его не существовало вовсе. Зарабатывали копейки. Мне хотелось посильно вносить какую-то лепту в семейный бюджет, чтобы позволить себе и своим близким хотя бы сносно питаться. Я рисовал картины на заказ, торговал овощами и фруктами, месил бетон на стройке, лепил кирпичи, красил веранды, разводил уксусные эссенции. Мы делали варенье, закатывали его в банки на подпольных консервных заводах. Но самая главная моя жизненная школа — работа в ресторане. Это произошло уже позже, когда мы с семьей переехали в Тюмень. Представляете, что такое петь в кабаке в 90-е годы? Такого навидался! Прямо в зале резали людей, а через час, уже уладив свои вопросы, две группировки гуляли вместе. И надо было четко соблюдать золотую середину: не давать себя унизить, но и не нарываться, чтобы не прибили прямо на сцене. Причем это могли сделать как омоновцы, так и блатные ребята. Отличный психологический тренинг».