Гарик Сукачев: «Я садился у радиоприемника, изображал родителям, что делаю уроки, а сам слушал спектакли»

О ТОМ, КАК ОН ПОПАЛ В ТРУППУ К ВЕНИАМИНУ СМЕХОВУ

— Это у Вениамина Борисовича нужно узнать, почему он выбрал меня. Я его не спрашивал. В наш офис пришло от него приглашение. Как факт это было любопытно, но чтобы понять, чего конкретно от меня хотят, я попросил прислать мне саму пьесу. Хотя в данном случае: пьеса — определение условное, скорее речь о литературной композиции. Я прочел присланный мне материал, который оказался интересным и разнообразным, и сказал свое твердое «да».

О СПЕКТАКЛЕ «ПРОШУ СЛОВА! ГОД 1917»

— У нас именно литературно-музыкальная композиция. В ней, конечно, превалирует поэзия: Блок, Есенин, Саша Черный, Андрей Белый, Демьян Бедный. Но она дополняется высказываниями Герберта Уэллса, Керенского, Ленина, Родзянко, Бердяева, Махно, Патриарха Тихона, цитатами из выступлений депутатов на заседаниях Думы, фразами из газет того времени, даже частушками той поры. Все это связано в один сюжет самим Смеховым, и у каждого актера есть свой определенный текст. Подготовка была небольшой — всего несколько репетиций. Мне кажется, публику заинтересует такой формат. Он мне напоминает радиопостановки, которые я любил слушать в школьном детстве. Помнишь передачу «Театр у микрофона»? Я садился у радиоприемника, изображал родителям, что делаю уроки, а сам слушал спектакли.

О ТОМ, ЛЕГКО ЛИ ЕМУ РАБОТАЕТСЯ СО СМЕХОВЫМ

— Легко. Потому что я сам режиссер и знаю, как общаться с артистами. Режиссер — личность непререкаемая. Ему можно что-то предлагать, но решения принимает только он. Мне нравится, что Смехов — человек глубокий и к этому материалу относится не поверхностно. Нет у нас среди персонажей никаких «петрушек», идиотов. Мы даже актерствуем совсем чуть-чуть. Он просит, чтобы все происходило максимально естественно, «с листа».

ОБ ОБСУЖДЕНИЯХ РЕВОЛЮЦИИ И ПЕРЕВОРОТА

— Мы не обсуждаем такого рода вещи. Мы играем спектакль. При этом понятно, что не может быть единого взгляда на такое колоссальное событие. Меня на днях спрашивал на эту тему один американский корреспондент. И чувствовалось, что он понимает: Октябрьская революция изменила не только Россию, но и весь мир.

О ПОЭТАХ И РЕВОЛЮЦИИ

- Интеллигенция приняла и февральские, и октябрьские события 1917-го. Но она, как говорил Блок Маяковскому, не ожидала, что потом начнут жечь библиотеки. А когда революция жжет библиотеки, то не разбирается, выдающийся ли ты поэт. Ты — буржуй. У человека в голове не укладывается: я же за вас, а вы меня топчете… Обескураживает, когда возникают люди, которых ты никогда не видел, и вдруг начинают тебе диктовать, как жить. Это ужас любой революции. Блок сначала принял революцию, а потом, как эстета, она его шокировала. А Маяковский, Есенин — были частью этих изменений, они этим горели. И мне такое знакомо. Я тоже был частью исторических перемен. Не таких кровавых, но тоже страшных. На моих глазах происходил еще один передел в стране. Одно могу сказать: 100 лет назад иначе быть не могло. Революционные выступления — крестьянские, рабочие — шли почти весь XIX век.

О ДЕКАБРЬСКОМ КОНЦЕРТЕ В МОСКВЕ

— Это концерт «Бригады С». Леша, мой директор — молодец. Обманул всех. На афишах значится только Гарик Сукачев. Но у меня нет сейчас времени делать что-то новое. Надо закрыть этот год. Я хотел быть честным перед публикой — не удалось (улыбается). Слаб человек. Конечно, можно придумать какую-то дешевую рекламную отмазку, сказать, что это мой творческий вечер по случаю дня рождения и т.п. Но я не стану так поступать. Поэтому сообщаю всем, что 8 декабря в Москве будет именно концерт «Бригады С». Но это уже точно финальное выступление. Мы отлично повеселились — и хватит.