Актер не стесняется признаться в собственных недостатках. Подробности — в интервью
Искрящийся темперамент, внешность социального героя и общий посыл на какой-то образ вне рамок. Это все о нем — актере МХТ Артеме Быстрове, который телезрителю запомнился по фильмам «Дурак», сериалам «Метод», «Троцкий», «Оптимисты», «Станица». Он подкупает своей открытостью, самоиронией и не стесняется признаться в собственных недостатках. А также считает себя подкаблучником — а значит, самым счастливым мужем. Кстати, стимулом начать ухаживать за самой красивой девушкой на курсе стал вещий сон, приснившийся нашему герою. Об этом он рассказала в интервью журналу «Атмосфера».
— Артем, родились вы в Нижнем Новгороде, причем не в престижной его части — в нижней, за Волгой. Собственно, там и прошло ваше детство. Удивительно, что совсем не бандитское. Вам даже отличником на протяжении нескольких лет удавалось быть…
— Да, до седьмого класса учеба не составляла для меня особого труда. А в старших классах уже пришлось сложнее. Однажды глянул на доску и понял, что ничего не понимаю. Но как-то справился, получил аттестат без четверок: с двумя пятерками — по физкультуре, ОБЖ, и остальными тройками. (Улыбается.) Главное, что мне повезло уже в пятом классе попасть в среднюю общеобразовательную школу с углубленным изучением предметов художественно-эстетического цикла. Там были музыкальные, хореографические классы, кружки по живописи. Вообще, хорошо, что родители, люди, далекие от творческой среды, — мама секретарь-машинистка, а папа шофер-дальнобойщик — старались развивать меня, а в дальнейшем и мою младшую сестру Нелли, ныне маму двоих детей, весьма разнообразно. Меня довольно плотно загрузили: я посещал музыкальную школу в течение шести лет, где играл на фортепьяно, плюс на ложках в ансамбле, также ходил в секцию карате на протяжении десяти лет. Так что времени на дурное времяпрепровождение у меня не оставалось. О чем не жалею — никогда не стремился быть лидером в какой-то сомнительной компании.
— Если папа профессиональный водитель, то и за руль наверняка вы сели рано?
— Вот как раз нет. Отец не спешил делиться со мной мастерством, и я как-то не был озабочен данной темой. Пошел в автошколу только в двадцать восемь лет, когда жена забеременела и нам действительно понадобился транспорт. А сейчас я опять без прав: отняли полгода назад. Дело в том, что я позволил себе — как за границей — бокал пива. Но в наших широтах подобное не проходит. А у меня тогда еще день тяжелый выдался: ранний подъем, съемка, потом репетиция в театре, спектакль… Одним словом, двадцать четыре часа на ногах без сна, а тут такая радость.
— Как-то вы себя не бережете…
— А зачем? Пока молодой, энергии много, надо работать! Мне же в удовольствие то, чем я занимаюсь. Я же еще как начал в школе валять дурака, участвовать в спектаклях, так и продолжаю это делать.
— Но в одном из интервью вы сказали, что теперь вы воспринимаете лицедейство как служение, а себя видите проводником между автором и публикой.
— Это истинная правда. Наша задача — наиболее точно донести до зрителя то, что заложено в произведении. Создать такой сокровенный посыл, чтобы он дошел. Но при этом фиглярство все равно никуда не уходит. Без определенной легкости подачи обойтись нельзя. Мне не надоедает, даже если спектакли каждый день и долгие съемки… Живу по принципу: делай что должно, и будь что будет.
— Мне кажется, что в вашей творческой биографии есть несколько замечательных личностей, которые оставили в ней существенный след, и Константин Райкин — один из них. Хотя многие о нем отзываются как о неком деспоте…
— Я не могу такого сказать. Мы пришли к нему на курс уже взрослыми, сознательными ребятами, отдающими себе отчет, для чего мы это сделали. Нам нужно было получить максимум знаний. Константин Аркадьевич вселил в меня веру, что все возможно и все в наших силах. С ним я научился по-другому относиться к препятствиям и преградам, сомневаться в победе. И насчет замечательных людей, меня сформировавших, вы совершенно правы. Первая среди них — Рива Яковлевна Левите, мама Евгения Дворжецкого и художественный руководитель нашего курса в Нижегородском театральном училище. Она уникальный педагог. На самом деле я могу целый список вам написать, кому благодарен. (Улыбается.)
— В их числе наверняка будет и режиссер Юрий Быков, в фильме которого «Дурак» вы снялись в главной роли и получили заслуженный приз на международном кинофестивале в Локарно…
— Удивительно, что эта картина снята уже давно, а ко мне до сих пор подходят люди и благодарят за нее. Я, честно говоря, лишь совсем недавно осознал, что в этой работе мы зацепили такие глубокие пласты… Мы до сих пор встречаемся той нашей съемочной группой, прямо как родные люди. Конечно, во многом это благодаря Юрию Быкову.
— Судя по всему, сегодня ваш типаж социального героя довольно востребован, верно?
— Я не размышлял о своем типаже. Но понятно, что у меня лицо от сохи. Зато фактурное. Самоирония всегда спасает. (Улыбается.) Знаете, я на самом деле всем доволен: и тем, где родился, и каким уродился, и какой опыт жизненный приобрел. Надеюсь, со своей природой буду получать те роли, которые хочу сыграть, — несчастных, больных, изувеченных.
— Отчего выбираете боль, а не смех?
— Мне кажется, я не комедийный актер. Вызвать смех мне гораздо тяжелее, нежели слезы.
— Вы герой на экране, а какой вы герой в житейском плане?
— Совсем никакой. Например, позавчера поздно вечером ехал в метро, читал сценарий, полностью в него погрузился, а когда поднял голову, увидел пьяного с ножом, который подсел к девушке. Вроде не нападал на нее, но как-то было опасно. Буду откровенен: меня сковал страх, я еле дождался следующей станции и пулей вылетел на перрон. При этом ничего не сообщил ни машинисту, ни милиции, а дождался очередного состава и отправился спокойно домой.
Статьи
