В студенческие годы Феликс Токарев (солист «Номера эФ») исполнял песни Мамонова с такой богатой мимикой и жестикуляций, что после этого манера собственно Петра Николаича могла показаться чересчур сдержанной. Ещё раз: ужимки Петра Николаевича Мамонова казалась вялыми на фоне «шоу перевоплощений» Феликса. На обложке «Вектора духа» он воспаряет в сложной позе над городом - эта фигура лишь отчасти передаёт богатство гримас и пластики г-на Токарева. Кроме кавер-версий, он пел и свои композиции; они отличались вычурными текстами («козлоногий апостол, мой последний судья», заканчивалась одна из них), артистичной подачей и глубоко авангардной стилистикой. Для конца 80-х, когда публика, измождённая советской культурой, с удовольствием впитывала всё самое странное и необычное, это было вполне в строку. Впрочем, уже тогда было понятно, что мейнстримом московский андеграунд не станет, и коммерческого успеха добьются более понятные и доходчивые песни. В какой-то момент Феликс встал перед выбором, продолжать заниматься собственной музыкой или «найти себе нормальную работу». Он выбрал второе. И, кстати, оказался прав: многие из его коллег, которые четверть века назад отлично отжигали в независимых группах по сейшнам и квартирникам, выбрали музыку. Звездой или хотя бы успешным артистом не стал никто: в лучшем случае они играют где-то коммерческие кавер-версии, а некоторые вообще уже умерли.
По словам Феликса, 15 лет он вообще не писал никакой музыки, буквально бил себя по рукам при одной мысли. Но с 2006-го начал потихоньку возвращаться к творчеству, причём сочинял всё такие же странные антимейнстримовые произведения. Естественно, больше для себя, потому что осознавал, что интересующихся такой музыкой здесь немного. Ещё несколько лет ушло на то, чтобы осознать, что голос у него «не роковый», и найти жанр, в котором свои идеи можно выразить максимально адекватно. Таковым стилем оказалась электронная музыка, точнее, индитроника. «Номер эФ» - это клавиши и музыка Александра Васильева (не историка моды и не лидера группы «Сплин», а московского электронного музыканта, их тёзки и однофамильца), а также тексты и голос Феликса Токарева. В окружении скрежета и шипения, клавишек, звоночков и пиликанья его парадоксальные мысли обрели наконец правильное соседство. Если бы он не отвлекался на 15 лет на другие дела, возможно, «Номер эФ» сумел бы занять место 2H Company, «Ёлочных игрушек» и других подобных умников. «Я помню чудное мгновенье, а больше ничего не помню»: на первый взгляд, «Вектор духа» можно сравнить с последними дисками Василия Шумова и группы «Центр», но, если прислушаться, обнаружатся существенные отличия. Это и неуловимо (а где и уловимо) глумливые интонации Феликса, и серьёзность, с которой он декламирует абсолютную дичь, например, меню из «Макдоналдса».
- Мы постарались выразить свое отношение к окружающей действительности как можно ироничнее. На мой взгляд, ирония должна быть представлена без тени улыбки и пламенного гражданского пафоса.
Тут не поспоришь. Перед некоторыми треками альбома слушатель должен ощущать себя, как перед нерешаемым кроссвордом, составленным самарским акционистом из вопросов, ответов на которые не существует. Там были загаданы «вовремя спрятанный предмет» или «двести грамм сыра», у «Номера эФ» - «только с причиненьем счастья, нанесением прощенья я оплакиваю нежно горе королевы снежной», «здрасьте, дорогой товарищ, господин Эспозито Фил, вот вас с братом двое, а я один, совсем один» и прочая, и прочая, и прочая.
Статьи
