Есть глупый вопрос: почему героиня ваших песен всегда идёт босиком? В «Знаешь ли ты» — не жалея ног, в песне «Мой рай» у девушки под шагами босоногими метели и лёд.
Я сама часто хожу босиком и очень люблю это делать. Маленькая, я постоянно выбегала на улицу и скакала под дождём, за что меня страшно ругала бабушка. Она пыталась меня поймать, и ей этого никогда не удавалось. И до сих пор, когда я хожу по траве, земле, снегу, я чувствую свою связь с чем-то глобальным. Свою хрупкость и открытость миру. И хочется это отразить в песнях.
Вы говорили, что события в большинстве ваших песен выдуманные, но потом они случались в вашей жизни. Можете рассказать о каком-то таком сбывшемся пророчестве?
Вообще, всю мою жизнь можно читать по моим текстам. Все они со мной случились, и в разные моменты я на секунду останавливалась и понимала, что уже писала и пела про это. Песня «Это же я» — яркий пример.
А была ли в реальности записка «Я жду тебя, твоя МакSим»? Как в «Трудном возрасте».
Ну, только в контексте «до вечера». Действительно, Шульц называл меня Максим.
Какой период вашей жизни вы бы назвали самым «трудным возрастом» для себя и почему?
У меня периодически случаются всплески трудного возраста, и они, слава богу, не кончаются. Поэтому я такая разная и у меня настолько интересная жизнь.
В детстве вы вели личный дневник?
Да. И я очень быстро поняла, для чего, — чтобы его прочитали родители. И я стала писать там такие сказки! Сумасшедшие сюжеты, невероятные встречи — «Санта-Барбара» просто отдыхает.
Ничего из этого не происходило в реальной жизни. Мне просто хотелось удивить взрослых. Вообще, конечно, этот дневник можно было бы даже издать.
Кому вы можете доверить самые страшные секреты сегодня? Есть ли у вас лучшая подруга?
У меня нет страшных секретов. Есть вещи, о которых я жалею и из-за которых я переживаю, но о них я говорю на исповеди.
Вы часто ходите исповедоваться?
Стараюсь почаще. У меня есть духовник. Это монах, отец Лука, он настоятель Пронского монастыря, где я часто бываю. Иногда пою на клиросе.
А лучшая подруга у вас всё-таки есть?
Да, с самого детства, — Алсу, но я зову её Альшу. Мы познакомились в старших классах. Она показала мне творчество Ахматовой и Цветаевой, которых любила. И именно с ней я стала по-другому писать стихи. Поначалу у меня было много высокопарных фраз, но рядом с Альшу я научилась от них избавляться.
Мы садились за одну парту, клали листочек посередине между нами и переписывались в стихах. В основном это было что-то юмористическое — например, мы могли так обсудить нашего преподавателя. В общем, хулиганили!
Альшу до сих пор остаётся для меня близким и родным человеком. Мы не всегда можем провести вместе много времени, но я знаю, что она есть у меня, а она — что я у неё.
Когда вы чувствуете себя живой — не знаменитой, не нужной, а именно живой?
Когда я провожу время с детьми. В этот момент я сама превращаюсь в ребёнка. Моя маленькая сейчас играет в футбол, так же как и я в детстве. И я очень громко за неё болею.
Я быстро вникаю в интересы дочек, которые заметно меняются с возрастом. Я хочу быть им другом, и, кажется, мне это удаётся.
Это касается и других моих детей — я же многодетная мать, у меня своя школа искусств. И там очень много воспитанников, к каждому нужен свой подход. С ними занимаются профессиональные педагоги, но я тоже стараюсь лично участвовать в их развитии.
Было такое, что вы говорили ученику слова, которые сами хотели услышать, когда только начинали заниматься музыкой?
На старте я слышала много дельных советов, потому что у меня были очень правильные друзья, все намного меня старше и с опытом. И чаще всего я повторяю то, что говорили мне.
Я хочу, чтобы… Чтобы мои ученики чувствовали себя счастливыми оттого, что занимаются музыкой.
Статьи
