В семинаре, который проходит сейчас в Мурманске в рамках Съезда саами четырёх северных стран, принимает участие член Рабочей группы ООН по вопросам прав человека и транснациональных корпораций и других предприятий, первый вице-президент Ассоциации коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Павел Суляндзига.
Корреспондент ИА «Nord-news» попросила Павла Суляндзигу (фото) ответить на ряд вопросов.
- Павел Васильевич, вы часто участвуете в подобных мероприятиях. Представители коренных малочисленных народов России что-то используют из опыта своих зарубежных собратьев в практике отстаивания своих интересов? Есть ли какая-то практическая польза от этих встреч, кроме радости от самой встречи?
- Я думаю, что конечно есть. И моё мнение, что таких встреч должно быть больше. Для того, чтобы сверять часы - в каком направлении ты движешься, что пытаешься делать. В науке есть такое понятие, как сравнительный анализ. Всегда нужно чётко понимать систему координат, чтобы определять, где ты находишься. Такие встречи, я считаю, помогают корректировать свои планы, вносить какие-то изменения. Есть хороший опыт. Понятно, что его нельзя полностью скопировать, но какие-то элементы брать необходимо. Это очень важно. Я знаю, что содержание многих встреч остаётся неиспользованным. Но это не вина встреч, а беда тех, кто это не использует.
- Что касается отстаивания прав и интересов коренных народов. Вы можете привести положительные примеры, что с использованием зарубежного опыта удалось решить какие-то проблемы здесь, в стране? У меня, иногда участвующей в таких встречах, создаётся впечатление, что идёт обычное переливание из пустого в порожнее, а права саамов как игнорировались, так и игнорируются.
- К сожалению, в большинстве случаев - да. Хотя положительных примеров - не здесь, а вообще - я могу привести очень много. По своей деятельности по направлению ООН я могу привести много положительных примеров, связанных со взаимоотношениями коренных народов и бизнеса. Я чётко помню, как лет 10-15 назад промышленники жёстко нам говорили: «Вы что тут под ногами вертитесь? Мы выполняем законы, их не нарушаем, поэтому мы свободны». Сейчас очень мало компаний так заявляют. У нас есть примеры подписания договоров между общинами коренных народов и промышленными компаниями, которые соответствуют международным стандартам. Конечно, есть много соглашений, которые несут характер отношений доброго дяди к бедным родственникам, пользуясь тем, что очень многие общины находятся в очень сложном социально-экономическом положении. Но я хотел бы ещё раз подчеркнуть, что есть очень много соглашений, соответствующих международным стандартам. Совсем недавно это было мечтой, а теперь это процесс, который набирает обороты. К сожалению, в этих процессах государство не является третьим игроком, которым оно обязано было бы являться.
- От представителей Норвегии и Финляндии сейчас на семинаре прозвучало, что на региональном уровне надо создавать законы в пользу интересов коренных народов. По вашей практике, такие законы принимаются? И насколько они действительно следуют интересам коренных народов?
- Конечно, принимаются. Когда меня спрашивают о ситуации по России в целом, я говорю, что не могу ответить на вопрос по нескольким причинам. Россия большая. Есть регионы, где принято столько законов по коренным народам, соответствующих общепризнанным нормам права, что реально там идёт хорошая защита прав коренных народов. Там, где губернаторы - государственные люди.
- Это, наверное, в основном в Сибири?
- Да, в Сибири. Это и Дальний Восток, Ямал, Ханты-Мансийск, Саха (Якутия), Хабаровский край. А что касается других регионов. Как у нас говорят? Не хочешь сделать - всегда найдёшь отговорку. Поэтому те регионы, где ничего не делается, говорят: мы ждём решения от Федерации. Мол, под федеральной дубиной будем делать. Там где губернаторы - государственные люди, ничего не ждут. Они понимают, что есть проблема, и её нужно решать.
- Как вы думаете, насколько серьёзны проблемы коренного народа в Мурманской области? Может, они больше надуманы?
- Я в последний раз был в Мурманске где-то в 2004-2005 году. И сейчас. У меня пока есть очень поверхностный взгляд: не складывается впечатление, что в Мурманской области сложилась какая-то система по защите прав коренного народа. Я здесь слышал о примерах положительного решения проблемы и об отрицательных тоже. Поэтому пока системного подхода со стороны руководства области я не вижу. Ощущение такое, что руководство области решает проблемы по мере их возникновения. А поскольку такой подход абсолютно бесперспективен, то получается латание дыр. Реально принципиальных результатов приносить это не может. Дай бог, чтобы ошибиться, но пока ощущение такое.
Статьи
