«Орловой Петя не понравился. Вернее, не он сам, а его… уши. И она отправила Вельяминова к своему пластическому хирургу. Съемки фильма были отложены, но Петя только радовался: «Уши прижались! Лицо стало посимпатичней», — вспоминает вдова актера Татьяна Вельяминова.
С Петром Сергеевичем я познакомилась в 1984 году, когда он уже сыграл в главных своих картинах: «Тени исчезают в полдень», «Вечный зов», «Пираты ХХ века». Помню, как он — красивый, высокий, хорошо одетый — ждал меня на улице, возле здания, где я работала. Запах хорошего одеколона — на всю округу! Поднялся ко мне в офис, женщины побежали к нему, чуть с ног меня не сбили: «Вельяминов! Вельяминов!» Потом расспросов было море, мне просто проходу не давали: расскажи да расскажи. Но Петр Сергеевич решил эту проблему одним махом: «Давай я проведу для твоих сотрудниц творческую встречу». И провел! Рассказал и о бывших женах, и о детях… Все, что наши женщины хотели знать, они узнали. И с тех пор успокоились. Даже когда он ко мне заходил — особенного ажиотажа не было.
У нас с ним немалая разница в возрасте — тридцать с лишним лет. Но меня привлекла какая-то особая энергетика, человеческое обаяние. Эти его глаза мудрые… Чувствовалась в нем какая-то загадка. Петр Сергеевич поначалу не раз меня удивлял. Помню, подала я ему чай в чашке. А он говорит: «Я же не пионер…» Оказалось, он чашку без блюдца не признает. Петр меня довольно быстро «воспитал». Я пыталась пару раз с утра надеть халат и в таком виде хотя бы кофе попить. Вельяминов не говорил: «Так нельзя», он вообще ничего не говорил, а своим примером показывал, как нужно делать. Всегда появлялся к завтраку одетым, опрятным...
Поначалу я мало что знала о его прошлом. Сам он об этом не распространялся. Еще до того, как мы с ним поженились, знакомые шепнули мне, что Вельяминов сидел. Это стало для меня шоком: он что, уголовник? Понимаете, я ведь была советская девушка и ничего не знала о том, как людей сажали при Сталине. Спрашивать у Пети ничего не стала — просто решила тогда, что прошлое не имеет значения. Ну а потом началась перестройка, многое открылось, да и Петя понемногу стал рассказывать. Что он дворянин, что с его происхождением невозможно было избежать лагеря. А потом он начал записывать свои воспоминания, сам посещал архивы, собирал информацию о предках. Успел не очень много. Но если свести вместе то, что он рассказывал мне и что записал, — многое становится ясным…
