Неслучайная Встреча. Бабай (Игорь Брагиров)

    Ясное дело, что жители Петербурга (еже ли кто разделяет, то и Ленинграда тоже) по-особому относятся, именно относятся, к святой Ксении. Не так, как почитают  других святых. Так всегда, наверное, бывает, когда речь идёт о земляках, да ещё из совсем недавней истории. Они как-то ближе, теплее.

     Да, теплее. Вот нужное слово. Я ощутил в прямом смысле это слово, когда много лет назад, крепко морозной ночью, подошёл к стене Иоанновского монастыря.

    Не было у меня никакой цели, я просто бродил по городу ночью. В тишине пустынных набережных и улиц оглушительно скрипел под моими ногами снег. И не сам собственно снег, а намёрзший на нём искристый и плотный иней. В такую погоду у нас всё покрыто толстым слоем его: и дерево, и камень, и металл. Промёрзшие стены домов, каменные парапеты набережных, обычно чёрные зимой силуэты деревьев, чугунные решётки и столбы почти теряют свой цвет, он становится едва различимым сквозь слой сверкающей изморози. Даже провисшие под её тяжестью провода кажутся не привычной чёрной паутиной, а толстыми белыми канатами. Вот и цоколь стены, сделанный из красного гранита, казался серебристым…

     И только в одном месте, где за полутораметровой толщей стены, в паре-тройке метров от неё, находится могила св. Иоанна Кронштадского, гранит стены не промёрз. Этот кусок размером в четыре – пять квадратных метров, чернел в снежной ночи, казался аркой прохода во что-то неведомое, и как магнитом привлекал меня. Не знаю, что меня дёрнуло, но я стянул с замёрзших рук перчатки, и прислонил ладони к стене…

     ОНА БЫЛА ТЁПЛАЯ! Я был потрясён!..

     Через несколько минут я даже несколько отогрел руки и двинул дальше, через серебристо – замёрзший город к дому.

     Но, то Иоанн, настоятель-иерей, священник, рукоположенный когда-то в сан, официально, если можно так сказать, призванный на духовное служение. А Ксения не была отшельницей-гуру, осеняемой бодхи и саттвой, и не сидела в монастыре или скиту, проводя дни в бесконечных молитвах, приёме паломников и изречении прозрений. Один только труд её на постройке церкви чего стоит! Наша Ксения изо дня в день ходила по тем же самым улицам, что и все мы, и была обычной горожанкой, как ты и я.

     Впрочем, нет. Легенды о её чудесах  и сейчас можно услышать, и даже не из уст особо рьяных прихожан.

     И я не исключение. Незадолго до событий, о которых собрался рассказать, я припомнил в компании коллег, (к слову пришлось), назидательное утверждение о том, что люди бедные, не отказывающие в просьбе Ксении, уж если не богатели, то от нужды избавлялись, а вот дела состоятельных граждан терпели абсолютный крах, когда она подавала им какие-то деньги.

     История моя приключилась перед печальной памяти, дефолтом девяносто восьмого года. Наступление его уже весьма ощущалось. Заработков  у меня становилось всё меньше, и вскоре они и вовсе прекратились. Чувство тревоги сменилось просто страхом с припадками отчаяния и тоски. Совсем недавно, всего-то год назад, я пережил уже ужас.

     читайте полностью: http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=266271