Гейл Кинг: Можно узнать, каково это было — видеть их, твою жену и дочь на сцене, что это для тебя значило?
Джей: Между прочим, спасибо за такой вопрос. Во-первых, моя жена… я знаю, как она вкалывает. Как по мне, это её лучший тур. Их трудно сравнивать, каждый по-своему гениален, но этот кажется самым совершенным. И самое главное в нём — инклюзивность, история дяди Джонни, сам процесс преемственности от Джонни и наших предков к Блу. И Блу… я ей просто супер, как гордился, у меня до сих пор мурашки по телу, когда я вижу, как она выходит на сцену. Блу ведь родилась в мире, о котором она не просила. С момента рождения она попала под пристальное внимание общественности, которое выносило мнение о маленькой девочке, даже об ухоженности её волос. Поэтому для неё выйти на сцену было способом отвоевать власть, как раз под песню «My Power» — лучшего сценария не придумаешь. И вот она вышла, 80.000 зрителей, ей одинадцать, она нервничает…
Гейл Кинг: Не похоже, чтобы она нервничала!
Джей: Ну я же её знаю! И знаю, как сильно она переживала, как ей было страшно, но она очень хотела это сделать. Она просилась ещё на первом шоу, но мы сказали: "Окей, если ты действительно этого хочешь, нельзя просто взять и выйти, ты должна отработать всё с танцорами, по-настоящему поработать. И она работала каждый день, я видел, как она старалась. Иногда она даже прикладывала к пояснице пакет со льдом.
Статьи
