Александр Васильев («Сплин»): «Я не люблю, когда рядом шумят»

О СОБСТВЕННОЙ СТУДИИ И НОВОЙ ПЛАСТИНКЕ

-​ Мы всю жизнь писались на каких-то студиях – питерских, московских, не важно – это были чьи-то студии. Там были звукорежиссеры прекрасные, но это всегда были арендованные помещения, круглые сутки там находиться было невозможно. Кроме того, студии были всегда заняты другими группами. И вот впервые под этот альбом мы построили свою собственную студию, сделали ее как сами хотели: начиная от цвета стен, заканчивая той аппаратурой, которая в ней есть. Альбом сейчас уже проходит мастеринг. Он записан и сведен. Сто раз отслушан и проверен.

О СЛАЖЕННОСТИ КОЛЛЕКТИВА

-​ У нас группа сложилась в том составе, в котором она есть, лет десять назад. Когда пришел басист Дима Кунин, дверца закрылась, и мы больше никого не пускали. За десять лет мы настолько притерлись, что любая музыкальная идея мгновенно воплощается в запись: никому не надо объяснять ни размер песен, ни тональность, ни структуру. Ребята все ловят мгновенно. И мы записали пятьдесят пять минут, пятнадцать вещей полноценнейших, развернутых. У меня был пик с текстами: они лезли объемные и обширные один за одним. Когда находишься в своей собственной студии, то понимаешь, что тебя из нее никто не погонит и тебе не скажут, что время кончилось, плати, гад, еще! В итоге это все вылилось в то, что я в каждой песне спел не в одиночку, как обычно, а спел один за целый хор. Там есть мини-хоры от шести человек, до макси-хоров в двенадцать человек. Вот я и пел за двенадцать человек. Весь альбом основан на многоголосье. Вот это главное отличие. У нас получился хоровой альбом с рок-группой. В предыдущих альбомах мне эта мысль особенно в голову не приходила. Да и не было времени это воплотить.

О ТОМ, ДОБРЫЙ НА НОВОМ АЛЬБОМЕ САША ВАСИЛЬЕВ ИЛИ ЗЛОЙ

-​ Там есть и такой, и такой. Там есть очень злые вещи. Мы только что клип сняли на злую вещь. Клип пронзительный. Альбом должен содержать и злые, и добрые вещи. И печальные, и веселые. И быстрые, и медленные. Все должно быть намешано и расставлено аккуратно, чтобы рядом не было двух одинаковых песен. Тогда все будет хорошо.

О ЛЮБВИ К ТОМУ ЙОРКУ И ДЖИМУ МОРРИСОНУ

-​ Джим Моррисон номером один был всегда. По одной простой причине. У Джима как раз в каждом альбоме есть песни разного настроения. А Том Йорк – человек одного настроения. И каким бы он распрекрасным ни был, это рано или поздно задалбливает. Поэтому я чаще переслушиваю Doors, а неRadiohead. У Doors одна песня заканчивается, и следующая будет абсолютно другая.

О ВЕЧНОМ СПОРЕ МОСКВЫ С ПЕТЕРБУРГОМ

-​ Это как спор древних греков: что первично – дух или материя? Китайцы для себя эту проблему сразу решили: дух и материя притянуты друг к другу и составляют друг с другом нечто целое. И не стоит вообще даже обсуждать, что было раньше – курица или яйцо. Это не проблема, не стоит на это время тратить. Возможно, я время от времени позволяю себе какие-то саркастические выпады в сторону Москвы. Но так это естественно, это в Питере всегда было.

О ТОМ, ЧТО ПЕТЕРБУРГ — АБСОЛЮТНО ЕВРОПЕЙСКИЙ ГОРОД

-​ Да, естественно, это так. И это видно из истории. Был царь, которого в какой-то момент ужасно достала Московия: со всеми этими бородами, кафтанами, рясами, посохами и всей ерундой. Он купил тур в Европу. Лодочный. Корабельный. Повисел немного Петр Первый в Амстердаме. Завис хорошо. Посмотрел, как корабли строят. Он доехал до Парижа и Версаля. По-моему, и в Лондоне он был. Он увидел Европу. Вернулся и как бы захотел отгородиться от всей России Валдайским холмом. Для Петербурга Москва – это большое село за Валдайским холмом. Да, там много денег. Много кафтанов. Там соболя и все остальное. Ну и слава богу. Ради бога! Отлично! Мы их из-за холма не видим, не слышим и чувствуем себя прекрасно. Мы можем заниматься своими делами.

О ПРОЯВЛЕНИИ АКТИВНОЙ ПОЗИЦИИ

-​ А зачем она нужна? В этом и есть моя активная позиция – я просыпаюсь с утра и пишу песню, а не с "калашом" по улицам бегаю. Вот и все.

О МИТИНГАХ

-​ Не интересно. И тексты там очень скучные. Я же литератор. Мне тексты важны. Я слышу, что они с трибун говорят, и сразу их выключаю, до свидания: речь бессвязная, бессмысленная, косноязычная, некрасивая, ведущая народ к чертям собачьим. Мне этого не надо.

О ДЕВЯНОСТЫХ

-​ Любое время благословенное. И в любом времени есть страшные моменты. Я бы не стал выделять как-то особенно девяностые. Я помню, что был кризис, денег было мало, идти было некуда и не на что. И это было прекрасное время для творчества. Это время, когда художник голодает и у него нет ничего не то что лишнего, а часто и самого необходимого. Это самое время, чтобы писать картины, песни, музыку и накапливать свой творческий багаж: читать книги, слушать чужое, заниматься самообразованием, чтобы выйти из кризиса с творческим багажом. Собственно, это и удалось сделать. Все начало девяностых я сидел дома, писал песни и слушал чужое. Слушал Doors, каждую строчку переводил с английского со словарем.

О ЖЕЛАНИИ СИДЕТЬ ДОМА И ПИСАТЬ СТИХИ

-​ У меня-то такой склад, что мне всегда будет этого хотеться. Но действительно, сейчас кризис, художнику не до пиров. И это самое время копить творческий багаж и создавать, писать. Твое время придет рано или поздно, если ты этот багаж накопишь.

О ТУРЕ ПО США

-​ В Нью-Йорке мы жили на сорок третьем этаже над Центральным парком. Это лучший вид в Нью-Йорке. С точки зрения человеческих отношений никакой холодной войны я не почувствовал. В Америке все равно, откуда вы, кто вы. Вы деньги платите и отлично, вам очень рады. Никого не интересует ни ваш цвет кожи, ни акцент. Никакой политики вообще. Так и должно быть. Так. И должно. Быть. И у них все время было так после Гражданской войны, когда они утихомирились, и все устаканилось. Они не мешают друг другу жить, не лезут в частную жизнь. Сегодня республиканцы, а завтра демократы.

О РОССИЙСКОЙ ПРОБЛЕМЕ АНТИАМЕРИКАНИЗМА

-​ Возможно, у кого-то есть личные счеты к Америке. Но на самом деле большинство людей настроены миролюбиво. Зачем эти войны и ссоры с Америкой? Все же хотят на Новый год поднимать шампанское, а не автоматы Калашникова. Вот в чем смысл жизни.

О «ДОСТОЕВЩИНЕ»

– Вы знаете, мне довелось в какой-то момент жить в районе Петербурга, который называется районом Достоевского. Вот эти все улицы, описанные в "Преступлении и наказании", были в пятиминутной пешей доступности. И райончик, я вам хочу сказать, неважный. По духу. Насколько там узкие улицы, насколько высокие дома… постоянно линия горизонта чем-то закрыта. Тем не менее эти районы рано или поздно заканчиваются, и начинаются прекрасные храмы, набережные, площади и скверы. Но внутри районов обстановочка так себе. Там даже запах особый. Там фундаменты стоят на деревянных сваях. Это пятидесятые годы девятнадцатого века. Тогда в питерские болота забивали дубовые сваи, эти фундаменты живы. И от этих мореных дубов, забитых в наши болота, идет запах девятнадцатого века. Этот запах ни с чем не спутаешь, его нет ни в одном городе.

О ЗАПРЕЩЕНИИ КОНЦЕРТОВ АНДРЕЯ МАКАРЕВИЧА

-​ Мелко это все, конечно. Какое бы мнение он ни высказывал, запрещать концерты… Судьба такая, такой у него этап идет: то ли справедливость восторжествовала, то ли гормон взыграл, не знаю, как это называется. Неужели это со всеми происходит в определенном возрасте? Понимаете, когда он просто писал песни и не высказывал никакого мнения (это в Советском Союзе еще было), он влиял на ситуацию сильнее, лучше и позитивнее, чем сейчас, делая прямые высказывания. Вот это парадокс величайший. Как только ты начинаешь говорить что-то впрямую, все рушится. Прямое высказывание и в поэзии недопустимо, в искусстве недопустимо. Тут именно такой случай: то, что он говорил в песнях, влияло сильнее того, что он говорит впрямую.

О ГРУППЕ «КРОВОСТОК» И СТОЛКНОВЕНИИ ДВУХ МИРОВ

-​ Новая Россия на ура воспринимает "Кровосток", потому что это действительно литературный прогресс начала двадцать первого века. Это свежий ветер, это новое слово, новый подход, новый взгляд на все. Это просто блестящие тексты, которые учатся за секунду, и потом из головы их уже никогда не вышибить. А в суд на них подают вот эти представители старой советской системы, которых это все действительно бесит: матюги какие-то, что-то там еще. Это происходит везде. И в Америке, и в Парагвае, и в Африке: сталкиваются старый и новый мир, эти столкновения неизбежны. Это как две тектонические плиты. На планете время от времени происходят землетрясения. Так и в обществе они происходят время от времени.

О СИТУАЦИИ С ЗАПРЕТОМ «КРОВОСТОКА» И «МАШИНЫ ВРЕМЕНИ»

-​ Что мне хочется в этой ситуации? Мне не хочется занять чью-либо сторону, чтобы кто-то победил. Мне это не нужно. Мне нужно, чтобы все пришло в порядок. Я не люблю, когда рядом шумят. Мне хочется, чтобы они нашли точки соприкосновения и все уладилось. Чтобы и те, и другие были живы и здоровы. Я люблю покой. Тишину и спокойствие. У меня дом, семья, дети. Зачем мне какие-то встряски? Если начнется пальба, семнадцатый год, мы все всё потеряем. Поэтому задача человека двадцать первого века – всех успокоить, а не перессорить.