О ЮБИЛЕЕ «НОЧНЫХ СНАЙПЕРОВ»
— Я вообще не чувствую этих лет. Но мы с вами сидим напротив нашего баннера, на котором красным цветом вырисовано 25, и под гнетом этой цифры мы живем уже полгода. Я понимаю, что группа, которая была создана когда-то, — живая, успешная, что она нужна людям. И этот факт мне, конечно же, очень приятен.
Но это эмоции, а всё остальное — работа. У нас в этом году такое ее количество! Я даже не говорю про 4 ноября, когда у нас будет концерт в Москве, потому что он станет для нас апофеозом года. В рамках юбилейного тура у нас десятки концертов по стране, к каждому из них нужно успеть подготовить программу и режиссуру. Когда у тебя столько работы, не очень-то успеваешь праздновать.
О ПРИХОДЕ ИЗВЕСТНОСТИ
— На меня она не обрушивалась. Со мной не было ситуации: «А на следующий день она проснулась знаменитой». Я взяла гитару в 18 лет и начала петь. И пою все эти годы. Мне нравится, когда ко мне подходят со словами: «Спасибо за ваши песни». Тогда я думаю: «О, всё не зря».
О ЮБИЛЕЙНОМ ШОУ
— Да, действительно, это будет шоу. Но в отличие от попсовых артистов я не буду поражать слушателей фейерверками, голограммами и тиграми, потому что люди прежде всего любят наши песни. Изображать Майкла Джексона тоже не стану — меня просто не поймет моя публика. Она придет слушать и петь песни, которые любит. Чаще происходит так, что за огромным шоу, которое разворачивается на сцене, не видно артиста. В моем случае этого, надеюсь, не произойдет.
О ФЕСТИВАЛЕ «ЖАРА»
— А я и в этом году тоже туда собираюсь, буду участвовать в концерте Валерия Меладзе. В прошлом году меня пригласили сыграть на вечере Аллы Пугачевой. Много лет пою ее песню «Реквием», и для меня это приглашение стало большой честью. Еще я спела с Григорием Лепсом на его творческом вечере в рамках фестиваля.
Для меня уже не существует разделения на жанры. Делят, когда больше нечего сказать. Музыка — это не соревнование, она должна быть любовью. Когда музыканты различных направлений вместе поднимаются на сцену и начинают делать что-то искренне, от этого все выигрывают. Так, например, было у меня с Бастой, когда я пела его «Сансару».
О МУЗЫКАЛЬНОМ СНОБИЗМЕ
— У меня никогда не было снобизма к популярной музыке, но всегда было категорическое чувство отторжения плохих песен. В попсе их очень много, но их много и в рок-н-ролле. Мне не нравится, когда человек берет гитару, надевает ободранную куртку и считает, что он — Виктор Цой. Так не бывает, исполнитель должен хотеть сказать что-то свое. Зачастую бывает так: сказать нечего, но человек всё равно выходит на сцену, как будто она ему что-то должна. Сцена никому ничего не должна — ты ей должен. Всегда.
Есть артисты из попсы, которые мне неблизки, но есть и те, кого я действительно уважаю. Да и мои песни всегда были шире, чем рок-н-ролл. Они более мелодичные, чем подразумевает этот жесткий жанр. Да я и сама очень мягкая (улыбается).
О РУССКОМ РЭПЕ
— В Америке, откуда пришел к нам этот жанр, тоже с этого всё начиналось. Изначально они не пели о том, какие они прекрасные и как у них всё хорошо. Человек не может прийти к созиданию просто так. Чтобы понять, что такое жизнь, нужно пройти определенный путь. Только после этого может прийти осознание, как ты хочешь ее прожить и как ты хочешь ее закончить.
Рэп стал популярен у нас не так давно, естественно, что наши ребята сейчас берут за основу истоки. Но если взять, например, того же Басту — он для меня очень жизнеутверждающий парень.
Не могу сказать, что мои песни очень веселые, но после моего концерта люди выходят сильными и одухотворенными и уж точно не устраивают мордобой. Я также знаю, что люди, которые стоят на сцене, могут разрушить только самих себя. Стоять на сцене — большая жертва. Но когда исполнитель выходит к зрителю, он сразу становится максимально добрым. Даже через агрессию, которая свойственна пацанам, они рассказывают, какие они беззащитные.
О ПРИНЯТИИ МИРА
— Нет, что вы… Саморазрушение присутствовало, если не главенствовало. 25 лет назад я была очень закомплексованным, очень неуверенным в себе человеком. Всё это скрывалось за агрессией, замкнутостью. Вот почему я могу рассуждать про рэперов — мне всё это понятно.
Но в какой-то момент всё же нужно принять этот мир. Сделать это непросто, потому что миру по большому счету всё равно, он к тебе равнодушен. Но если ты попытаешься себя в него интегрировать, довериться, то у тебя точно получится стать счастливым человеком.
Я — очень счастливый человек. Мне в кайф то, что сейчас происходит. Раньше я, возможно, казалась жесткой — это была моя защита. А сейчас защищаться не от кого — меня все любят.
О СМЫСЛЕ ЖИЗНИ
— Смысл жизни только в любви. Ничего круче нет: ни деньги, ни песни, ни карьера… Самое страшное, когда ты одинок и нуждаешься в человеке.
(Наталья Васильева, «Известия», 06.06.18)
Статьи
