Рецензия: Борис Гребенщиков - «Время N»

Пресс-релиз дежурно сообщает об участии в записи Брайана Ино и музыкантов King Crimson, но это совершенно не важно. С БГ давно играют флейтисты с мировым именем и прочие рок-легенды - что не оказывает решающего влияние на звучание «Аквариума», которое, казалось бы, давно обрело окончательный идеальный вид. По некоторым недавним альбомам Бориса Борисовича можно было предположить, что и его творчество в целом пришло к некой гармоничной черте: пасторальные акустические аранжировки, хорошо знакомый высокий голос и красивые цитаты из мелодических фрагментов собственных старых песен.

Среди этих райских пейзажей у Бориса Гребенщикова порой проскальзывали сатирические вещи, но они воспринимались как шутки. Сам лидер «Аквариума» в нулевые годы удивлял общественность встречами с Сурковым и министром МВД, а потом сам иронизировал над своими контактами с режимом, превращая всё в милый прикол. Однако времена меняются, и некоторые лидеры мнений меняются вместе с ними. К счастью, от БГ мы не дождёмся ностальгических туров с программой «Лучшее, любимое и сыгранное, как двадцать лет назад»: он чувствует нерв эпохи и дрожит и хрипит вместе с этим нервом. «Время беспощадно, оно как волчица: вот мы сидим здесь, а оно мчится...» На сгущающиеся мракобесие и абсурд Борис Борисович отвечает альбомом «Время N», в названии которого романтическое «N» означает - вы не поверите - «нае...иться». Прослушивание перестаёт быть томным, в светлом голосе Гребенщикова появляются элементы гроулинга, в сосредоточенных текстах - беспощадные формулировки, а в ранее умиротворяющем звучании виолончелей, аккордеонов и арф слышится что-то мрачное и даже зловеще-безысходное.

«Позвольте мне прервать ваши вечные споры; позвольте расшатать скрепы и опоры», - так начинается заглавная песня и весь альбом. В композиции «Тёмный как ночь» БГ переходит на маршевый ритм и чеканит: Мы шли к тому, кто светлей всех на свете, а он - темный как ночь. Налитые кровью глаза, тяжелая свинцовая муть, они разбудили зверя, он кричит, Он не может уснуть». Хард-роковые гитарные соло Пола Стейси и Лео Абрахамса усиливают атмосферу ужаса. В «Сякучахи» Гребенщиков будто бы успокаивается и возвращается к привычной манере пения, но не скрывает сильнейшей внутренней тревоги: «Хотелось в рай, да чтоб без сдачи, а вышло мордой в окоём; сыграй нам, Сёгун, на сякухачи, а мы с братками подпоём». Ещё одним манифестом и приговором «времени N» становится «На ржавом ветру»: здесь БГ просто подстреленно хрипит и вплетает в ажурную систему образов грубые жизненные реалии: «С миру по нитке - и шито-крыто, шалман закрыт, окончен наш рассказ; когда в Ростове наступает дольче вита, сказать по-нашему - комендантский час». Впрочем, тихие произведения, если вслушаться, звучат ещё страшнее. Чего стоит только название «Песни нелюбимых» и вступление: «Песни нелюбимых, песни выброшенных прочь; похороненных без имени, замурованных в ночь; песни перечеркнутых, песни сброшенных на лёд; песня больше не нужных звучит здесь не перестаёт».

Обрисовав шокирующие диагнозы, БГ приступает к лечению; в концовке альбома автор прибегает к известным акустическим рецептам, характерным для пластинок «Аквариума» начала XXI века. Прекрасно, что музыкант даёт надежду после всех тех ужасов, с которых начал пластинку - однако должен признать, что за яростным Гребенщиковым наблюдать куда интереснее, чем за благостным.

Алексей Мажаев, InterMedia