В КЗ им. Чайковского в рамках фестиваля Юрия Башмета показали авторскую версию восточной легенды о Лейле и Маджнуне французского композитора Армана Амара.
Трагическая история о любви поэта-бедуина Каиса к красавице Лейле (или Лейли) — аналог европейской истории Ромео и Джульетты. Каис влюбляется в девушку, находит ответные чувства, но везде на людях читает стихи в честь ее красоты, поэтому его считают сумасшедшим и прозывают Маджнуном (буквально — одержимым джинном). Одержимый — скверная партия для брака, и Лейлу выдают замуж на нормального богатея, а Маджнун уходит в пустыню сочинять любовные стихи и жить отшельником. В итоге скоро оба героя умирают в разлуке, но детали отданы на усмотрение авторам. Это реальная история времен VII века нашей эры на территории Саудовской Аравии, ее пересказывали многие рассказчики в виде анекдотов о целомудренной любви, но широко известной она стала после того, как классик персидской поэзии Низами в XII веке написал величественную поэму о трагической любви.
С тех пор тема любви Лейлы и Маджнуна стала классической буквально на всем Востоке, от арабских государств до Индии. На староузбекском об этом сочинял Алишер Навои, на азербайджанском — Физули, Болливуд снял бесчисленное количество индийских мелодрам, Кара Караев написал симфоническую поэму и балет, в Большом театре ставили в 1964 году одноименный балет Баласаняна, метро Ташкента и Баку украшены изразцами на эту тему, а Эрик Клэптон спел Layla и назвал альбом в честь этой истории.
Француз Арман Амар в Oratorio Mundi пошел совершенно иным путем. Он собрал многоязычную труппу из вокалистов и инструменталистов множества стран Востока, чтобы объединить и соотнести культурные особенности разных народов вокруг известной истории. Ему показался интересным именно факт странствий Маджнуна и размышлений о любви к красавице Лейле как череда арий мужчин и женщин, где женщина — всегда символ вечной женственности и проявление божественного начала, коему поет пронзительные рулады мужчина.
Эстетическая разница в воспевании не имеет значения. Петь будут персы, монголы, пакистанцы, европейцы, - но петь будут об одном. И задача композитора — дать им соответствующий материал для воспевания. Он дал девяти певцам семь тем, каждому свою, которые те поют по кругу, иногда соединяясь в дуэты и снова разъединяясь. Поют на арабском, персидском и турецком языках. То суфийские напевы, то турецкие рулады, то горловое пение, то европейская психоделика. Эффект от смены культурных парадигм в рамках одной истории - потрясающий.
Статьи
