Выпуск антологий для именитых рок-групп зачастую превращается во нечто сродни наркотику. Можно до бесконечности играть с бонусами, выискивать редкие би-сайды и складывать, как паззлы, концертники. А сборники вообще самый благодатный материал: составляй-не хочу хоть до пенсии!
«Пикник» занимается изданием своего бэк-каталога уже несколько лет, так что его пристальный интерес музыкантов к «бэстам» вполне объясним. Совсем недавно увидела свет трехдисковая «Большая игра», приуроченная к одноименным туру и новой песне. К 35-летнему юбилею сборник получился чуть скромнее и состоит из двух CD.
Первая часть — собственно лучшие песни. Шклярский сотоварищи здесь постарались на совесть, угодив, как массовым вкусам, так и себе самим. Понятно, что трек-лист не мог обойтись без завораживающей «Говорит и показывает», вызывающей «Я — пущенная стрела», чарующего «Фиолетово-черного», экзотического «Египтянина» и таинственного «Иероглифа».
Устремления же нынешнего «Пикника», испытывающего интерес к модернистским концепциям отчуждения и остранения, выражены в таких песнях, как «Потерянный», «Декаданс» и «Чужестранец». Вновь не обошлось и без относительно свежей «Большой игре», которая описывает азартного человека, приманенного сверкающими огнями мегаполиса, а потому могла бы идеально вписаться в саундтрек свежего фильма Павла Лунгина «Дама Пик».
Второй диск — это настоящая кунсткамера, где всяких диковин вдосталь. Здесь нет какой-то единой «генеральной» линии, тем он, собственно, и хорош. В подборке треков царит творческий беспорядок, лишь изредка нарушаемый робкими попытками каталогизации. Упрощенно говоря, это некий гибрид между трибьютом, сплитом и сборником неизданного. К последней категории относится простая по форме зарисовка «Четыре монеты» и кавер-версия на «Степь да степь кругом (народную песню Шклярский исполнил сдержанно, что пошло ей на пользу).
Маркер «неожиданное» «Пикник» применил к песне «Калинова Моста» «Фройлен, прощайте!» с вокалом Эдмунда Шклярского. Если Ревякин исполнял эту рикованную вещь взволнованно, то теперь в ней появилась нордическая сталь, отчего такие сюрреалистические строки, как «хоронили сны тайком» меняют сознание конкретно. «Пикниковскую» «У шамана три руки» спел Дмитрий Ревякин, придав ей сибирский колорит. Прослушивание «Не кончается пытка» в интерпретации «Черного кузнеца» и впрямь превращается в пытку. О переведенном на украинский «Королевстве кривых» от «Солнца Хмари» трудно сказать что-то хорошее или плохое. Зато Федор Чистяков, берясь за «Песню эмигранта», подошел к ней творчески, добавив свой текст о поднадоевших герою «покемонах, лайках, френдах» и прочих издержках нездоровой интерактивности. Есть еще «Ночь» «Алисы», но эта вещь уже издавалась неоднократно.
Отлично сработали дамы! В дуэте с Хелависой «От Кореи до Карелии» Шклярский мужественно берет на себя натуралистические подробности, оставляя партнерше мистические прозрения. Таня Буланова просто сделала «Иероглиф» теплее и доступнее.
Оформлено издание со вкусом. Эпиграфом к нему предпосланы рукописные строчки «Вечера» (в сборник не вошел): «Пусть чей-то взгляд опять обманет, пусть в танце станет горячо. Эй, музыкант! Бей в барабаны, давай еще! Давай еще!». Разные части этого двустишия использованы в качестве подписей к фотографиям участников «Пикника», раскрывая индивидуальность каждого из них. Сюда затесался даже Бетховен, которого, вероятно, отныне можно считать метафизическим саундпродюсером команды.
Статьи
